Спектакль представляет собой возобновлённую постановку Джорджа Баланчина специально для М.Барышникова. В основе балета лежит библейский сюжет переложенный на музыку С.Прокофьева. Барышников в партии сына не подражаем, в прочем как и всегда. Он жимен, прыжок как стрела, антре сделанные Баланчиным специально для Барышникова завораживают. Его мимика и жесты, вызывают желание кричать «Верю» и поверьте Станиславский со мной согласен. Скорбь, сострадание, вот те чувства и эмоции, которые вызывает игра Барышникова.
Истории известен тот факт, что первая постановка «Блудного сына» в 1929 г в рамках «Русских сезонов» была воспринята на ура, как впрочем и в 1977 г. А вот сам автор музыки к спектаклю оказался крайне возмущён хореографией Баланчина. Он наотрез отказался дирижировать оркестром и вообще свёл на нет всякое общение с С.Дягилевым. Причиной конфликта послужили слишком откровенные костюмы Сирены и Блудного сына. Так же у Прокофьева была претензия касательно выбора исполнительницы Сирены. Впервые её танцевала Офелия Давыдова, высокая (1,70м) и статная балерина императорского театра. Она как бы пожирала Блудного сына (эту партию в 1929 г. танцевал С.Лефарь) заключая его в свои страстные объятия. Прокофьеву же балет представлялся тонким, романтизированным, с красивыми, статичными позами, изящными поддержками. Видение Баланчина явно расходилось с видением композитором. Баланчин сделал постановку экспрессивной, как говориться на разрыв аорты. Линии чёткие, местами даже грубые, пластика нарушает все каноны классической хореографии. Даже при просмотре спектакля на видео, он вызывает бурю эмоций, слёзы и печаль, осознание обречённости и безнадёжности происходящего. Бесспорно это огромная заслуга Михаила Барышникова и Джорджа Баланчина.
Комментариев нет:
Отправить комментарий