Русский след в большой моде

Мировые подиумы переживают очередной русский бум. В который раз кутюрье, вдохновлнные символикой a la Russe, заставляют в восхищении замирать публику. В том числе и русскую. Ситуация для нас, в общем-то, стандартная: с маниакальным упорством пророков мы ищем в чужих отечествах. По своим же культурным ценностям привычно скользим равнодушным взглядом или награждаем пренебрежительным лубок. Вологодское кружево, хохлому, гжель, жостовские подносы и кокошники мы привыкли воспринимать как экспонаты краеведческих музеев или сувениры для иностранцев. И если в архитектуре или интерьере ещ допустимы фольклорные включения, то в моде они практически исключены. Самобытность русской народной традиции, очевидная для всего мира, нам самим кажется величиной не прикладной, в лучшем случае искусством ради искусства, как ансамбль Берзка. Парадокс в том, что пока мы иронизируем над посконными да сермяжными деталями национального искусства, иностранные модельеры превращают их в драгоценные жемчужины Haute couture. И вот с этого момента мы начинаем преклоняться перед брендовыми коллекциями Европа! Из варяг в греки и обратноПоначалу европейское в свою культуру мы впускали дозировано. Как в X веке крестили Русь по византийской традиции, так 500 лет культурный фон страны и развивался без каких-либо серьзных проникновений европейских течений. Эпоха Возрождения, которая и сформировала европейский культурный бэкграунд, прошла мимо нас. Да и не до того нам было: то Орда, то междоусобицы, дел по горло. Даже когда в XV веке при русском дворе стали появляться западные мастера, их творения растворялись в тягучем и незыблемом русско-византийском укладе. Яркий тому пример Успенский собор Кремля, творение итальянца Аристотеля Фиораванти. Расписанный великим иконописцем Дионисием, собор стал важнейшим общественным зданием, где проводились церковные соборы, выбирались русские митрополиты, венчались на царство русские государи. Получилось красиво и по-русски, и потому оказалось недостаточным, чтобы осознать, что басурманское влияние в симбиозе с русской традицией единственно возможный путь культурного прогресса. Понадобилось ещ 300 лет, чтобы по воле Петра I Россия взяла курс на Запад. Когда в XVIII веке окно в Европу распахнули настежь, первое, что увидели через него европейское платье. Плюясь и чертыхаясь, однако не смея противоречить монаршей воле, русская знать стала прятать в сундуки византийского наследия ферязи, национальные сарафаны и кокошники, надевая вместо них заграничные парики, чулочки, панталоны и декольтированные платья. В свом ритме, медленно раскачиваясь, Россия приняла западную культуру, но уж с тех пор мы неукоснительно меряем свои ценности европейским аршином! Увы, компенсируя собственную неуверенность подражанием, мы создам диковинный микс, в котором содержание зачастую контрастирует с формой: смесь французского с ниже-городским наш фирменный стиль. И вс же Иногда европейские песчинки на русской почве становятся настоящими жемчужинами, которые Европа в свою очередь воспринимает как откровение. Так случилось, например, с русским балетом. В XIX веке француз Мариус Петипа изменил русский балет, чтобы затем Михаил Фокин также изменил представление Европы об этом виде искусства, навсегда закрепив за русским балетом славу лучшего. А Русские сезоны начала прошлого века стали событием, о котором Европа отзывается не иначе как легендарные дягилевские. Дягилев-Style В 1909 году Сергей Дягилев привз в Париж балетную антрепризу Русские сезоны и заставил избалованный эстетский Париж сходить с ума по всему русскому. Стихийный триумф Русских сезонов ещё мог быть случайностью, но в следующем году  балет Шахеразада окончательно превратил французскую столицу в рьяную поклонницу ориентальной экзотики. Костюмы Шахеразады, созданные по эскизам художника Льва Бакста, перевернули мир парижской моды: широкие прозрачные шаровары и юбка колокол стали must-have каждой искушнной французской модницы. Наряды A la Ballet Russe (впоследствии сокращнное до a la Russe) тиражировали все самые крупные модные дома Парижа. Мотивы, предложенные Бакстом, его цветовые комбинации, немыслимые для того времени сочетания, перевернули европейское представление о возможностях использования палитры. Оформляли дягилевские спектакли и другие русские художники. К их числу относится известная всей прогрессивной Европе начала XX века амазонка русского авангарда Наталья Гончарова. В своих поисках художница обращалась к национальным корням, так называемому искусству примитива. Бакстовский экзотичный Восток и исконно славянский фольклор вот два направления, которые оказали мощное влияние на моду Франции 1910-х годов. Столетие спустя, в год юбилея дягилевских Русских сезонов, мир моды буквально взорвался фейерверком коллекций a la Russe! В самом деле, настолько чтко-ориентированного витка моды на русское, как в этом сезоне, новейшая история моды ещ не знала. Русские идут! Революция 1917 года уничтожила Российскую Империю, но русскую культуру истребить, к счастью, не смогла. Русские аристократы, бежавшие от ужасов красного террора, осели преимущественно в Европе и США. Немногим удалось сохранить фамильные ценности, остальные а их было большинство вынуждены были наниматься на службу или открывать собственное дело. Дягилевские Русские сезоны невольно оказали неоценимую услугу выходцам из России, подготовив благоприятную почву для новых начинаний. Мода на русское позволила реализоваться многим русским художникам их с удовольствием брали на работу ведущие парижские Дома мод: Poul Poiret, Lanvin, Nina Ricci, Lucien Lelong, Jean Patou, Chanel. Модный бизнес Франции благодарно принял влияние Брассери Эрте (под этим псевдонимом творил Роман Тыртов), Павла Мансурова, Бориса Григорьева, Леонида Кудрина, Ильи Зданевича. По их эскизам выполнялись многочисленные модели, обложки модных журналов 19201930-х годов пестрели их иллюстрациями. Многие русские организовывали мастерские по производству национальных тканей и вышивок, столь популярных после фурора балетов Дягилева. Самым ярким примером такого предприятия стал Дом вышивок Китмир, основанный Великой княгиней Марией Павловной. Он имел эксклюзивный контракт с Домом Chanel и просуществовал вплоть до 1928 года. Сама же Великая мадемуазель была большой поклонницей и подругой Дягилева. С не-то и начались посвящения былой славе России и русского искусства. Прорусские настроения Коко Шанель вылились в знаменитую коллекцию платьев, появившуюся также и под влиянием романа с Великим князем Дмитрием Павловичем. Chanel Сегодня модный Дом-титан Chanel предложил свою версию русскости. Посвящнную России пре-коллекцию Metiers dArt Chanel осень-зима 2009/2010, с говорящим названием Paris-Moscou, Лагерфельд привз в Москву. Показ, состоявшийся в Малом театре, больше напоминал красочное театральное действо, а не привычное фэшн-шоу. Наследник Великой мадемуазель на этот раз взял на вооружение исключительно древнерусский национальный колорит. Лишь лгкие на уровне аксессуаров вкрапления артефактов советской эпохи разбавляли впечатление. Доминантой коллекции стали богато декорированные обилием жемчужных нитей кокошники. В сочетании с аскезой узких чрных платьев и цветным трикотажем, однотонным и с узорами, они сыграли главную роль. Лагерфельд использовал все основные ассоциации Запада с Россией: меха, золото, жемчуга, каменья самоцветные и неизменный красный цвет традиционный российский символ роскоши. Нотки иронии маэстро местами превращались в громогласные аккорды: золочные купола на каблуках ботильонов, клатчи-яйца с эмалью в духе Карла Фаберже, надписи во всю грудь на русском Шанель и Париж-Москва на мужских джемперах. Но общего впечатления это не снижало, скорее, наоборот в очередной раз мы получили урок уважения и вкуса. Возведя русский костюм в ранг театрального Haute couture, Лагерфельд показал нам новые грани нас самих. В целом в коллекции много как прямых цитат, так и умных синтетических интерпретаций на русскую тему. Сумки, муфты, сложные украшения кутюрье собрал весь арсенал атрибутов двух погибших империй, Российской и сталинской: от двуглавого орла до пятиконечных звзд, значков-якорей и пресловутой матршки. Все они составили затейливый микс, любопытно сочетающийся с логотипом марки. Советский след Благодаря вс той же Октябрьской революции, ещ одним востребованным брендом на Западе стала русская красота: все самые выдающиеся манекенщицы французской столицы были русскими аристократками, мало кто мог соперничать с ними в элегантности и манере держаться. Именно с первой волной эмиграции появился феномен русских жн в 1920-е годы ими были аристократки и балерины. Русские красавицы покорили не только Европу: они блистали и на показах французских Домов мод, и в немом кинематографе Голливуда. А вот и вполне практический пример влияния русских на мировую моду: высокие сапоги. Француженки посчитали, что военные сапоги, которые русские иммигранты носили от бедности, выглядят очень сексуально. Вместо привычных коротких ботильонов, парижские обувщики стали получать заказы на пошив именно таких сапог. И к началу Второй мировой войны высокие сапоги носили уже по обе стороны Атлантики. Война сначала Вторая мировая, затем холодная разделила мир железным занавесом на загнивающий Запад и процветающий соцлагерь: взаимное проникновение культур практически прекратилось. Спустя десятилетия уже Ив Сен-Лоран обратил внимание на Восток. Кутюрье живо интересовала и русская тема, и русские: он дружил с Рудольфом Нуриевым, был под большим впечатлением от знакомства с Лилей Брик в 1975 году. В 1976 году он создал первую сенсационную русскую коллекцию, а через 17 лет сновавернулся к теме, посвятив коллекцию 1993 года русскому балету. Гениальный француз стал первым, кто привз настоящую моду в СССР: в 1986 году у нас прошла выставка Ив Сен-Лоран глазами Ива Сен-Лорана. Новое тысячелетиеСледующий мощный всплеск интереса к русскому стилю проявился в осенне-зимних коллекциях 2005/2006. Эта тенденция, по мнению западных критиков, имела чисто меркантильную подоплку. Гламурное безумие, охватившее мир, особенно качественно развивалось на российских просторах: модные новинки, сколько бы они не стоили, сметались моментально, а в бутиках Третьяковского проезда даже велась подпольная запись на дизайнерские вещи. Кутюрье, конечно, не преминули воспользоваться ситуацией: Roberto Cavalli, Gianfranco Ferre, Christian Dior мало кто остался тогда в стороне от всеобщего ажиотажа. Но даже тогда русские тенденции не были настолько заметны, как в этом модном сезоне. Выходит, дело не только в коммерции. В этом сезоне Джон Гальяно отдат должное юбилею дягилевской феерии, но вместо лубочной России предлагает сво прочтение Русских сезонов. Его модели удивительно воздушны: наряды под стать царице Шахерезаде, вечерние шифоновые платья, расшитые на восточный манер золотом и серебром, явно инспирированы нашумевшим одноимнным балетом дягилевских Сезонов. Об этом говорит и бакстовский насыщенный колорит и наличие главного возмутителя спокойствия французской моды 1910-х годов широких прозрачных шаровар. Помимо ориентальных фантазий с вечерними туалетами, Гальяно использует мех каракуль, норку, чрно-бурую лису но делает это тонко. Его укороченные каракулевые манто с застжкой, как на косоворотке, приталенные, отороченные мехом, жакеты и меховые шапки в сочетании с крупными украшениями с чеканкой и жемчугом выглядят вполне интеллигентно. Формально коллекция Гальяно Pre^t-a-porter для Christian Dior посвящена Полю Пуаре знаменитому реформатору французской моды 1910-х годов. Но реально мы видим именно масштаб влияния Русских сезонов. Парижский диктатор моды Пуаре не просто питался идеями русских художников дягилевских балетов, он буквально внедрил в жизнь идеи Бакста: ярко-синий в сочетании с жлтым, оранжевый с изумрудно-зелным, ткани с упрощнными геометрическими формами и многое другое... Идеи Русских сезонов изменили взгляды Пуаре, с того времени выразительность и экстравагантность образа стала для него идефиксом. Так что, отдавая должное великому модельеру, Гальяно автоматически склоняется в глубоком реверансе перед Русскими сезонами. И уж совершенно невозможно приписать к изобретениям француза такого своеобразного элемента, как будновка а в коллекции Dior ей отведено немалое место. Вс-таки Гальяно говорит о России. Запущенный ровно столетие назад русский бренд успешно прошл проверку временем и доказал свою жизнеспособность. Русское для мира, как та самая свежая кровь, которая не дат застояться, и включает новый творческий импульс. Лишним подтверждением тому должна стать пре-коллекция грядущего осеннего сезона 2010/2011 одного из главных романтиков модной сцены Оскара де ла Рента. Его творение с лиричным названием Russian Fairy Tail говорит само за себя. А пока мы имеем дело с очень красивым модным сезоном, каким его сделали дизайнерские коллекции осень-зима 2009/2010, ну а русскость добавила жизни, красок и воздуха. Непостижимым для нас образом русская тема вливается в мировую моду и доводится до уровня высокого искусства, а нас заставляет взглянуть на нашу историю и национальные традиции другими глазами. Источник: http://hairs.su/